Как весенний ветер, ворвавшийся в застывший мир, коллекция волгоградского дизайнера Алены Мусаевой взорвала привычные каноны московской Недели моды. На фоне сдержанных силуэтов и приглушенных палитр других брендов ее работы вспыхнули, словно праздничный салют: алые, как маков цвет, солнечно-желтые, словно спелый донской подсолнух, и пронзительно-голубые, будто волжские просторы в ясный полдень.
Муза для новой коллекции, по словам самой дизайнерши, — это лоскутное одеяло культур. В ней переплелись мотивы, словно нити в старинном вологодском кружеве: корсеты, вплетенные в современные жакеты, горгеры, танцующие с флористическими принтами, и текстуры, напоминающие то ли степной ковыль, то ли вышивку русских северян.
«Это не просто одежда, — признается Мусаева. — Каждый крой здесь — страница из книги забытых ремесел, каждый шов — дорожка к истокам».
Критики сравнивают подход Мусаевой с работой алхимика — она будто смешивает в своих нарядах эссенции разных эпох, получая на выходе нечто совершенно новое, но до боли знакомое. Как если бы бабушкин сундук с памятными вещами вдруг ожил и решил отправиться на светский раут.
Пока модные столичные гуру спорят, можно ли считать этот стиль «новым этно» или «постфольк-авангардом», одно ясно точно: волгоградский дизайнер доказала, что провинция — не периферия, а живой источник вдохновения, способный задавать тренды.
